— Ну, вам пора, — сказал военный, взглянув на часы. — Поезд уходит через час десять. Двойник ваш уже ушел.
Драницин крепко пожал руки военному и секретарю и вышел. Его провели на улицу другим ходом.
Все было так, как они условились, и через десять минут такси быстро мчалось к вокзалу. Человек, сидевший с Дранициным, сказал только четыре слова: «Следуйте всюду за мной».
Большие вокзальные часы показывали двадцать минут пятого. Поезд уходил в пять.
Человек в сером пальто сидел в сквере. Было свежо, и он зябко ежился. Опять, как и вчера, показалась девушка. И снова его голос был сух и властен. Волнение нездоровыми пятнами красило ее лицо.
— Вы опоздали, — говорил человек, — уже половина шестого.
Она пыталась что-то сказать, оправдываться. Он оборвал ее грубо:
— Что нового?
— Из крайкома звонили, заказали в Москву два билета.
— И все... А какой поезд?
— Люкс, второй вагон, второе купе, — прошептала девушка и вдруг истерически всхлипнула.
— Я больше не буду, Семен Семенович, я не могу, слышите, не могу. Ведь это же нечестно.
— Поздно догадались, — жестко сказал человек, подымаясь. — Впрочем, я вас освобождаю от этих обязанностей. Я уезжаю. Вот ваши деньги. Прощайте.
Васька Клещ, задыхаясь, бежал переулками. Вдали замирала погоня. Позади остались: скандал на улице, тревожные свистки, бегущие милиционеры, люди, мчавшиеся к месту происшествия, притихшая толпа и женщина в сбившейся на бок шляпе. Она кричала истерически:
— Это он, он его сбил, он на меня чуть не наехал, — и она показывала на огромный темный автомобиль с потухшими фонарями, сиротливо стоявший около. Милиционер открыл дверцу кабины и хотел сказать шоферу «Выходи», но так и остался с открытым ртом. Автомобиль был пуст.
— Кто шофер?— крикнул он в толпу.
Все молчали.
Хотел записать номер, но номера не было.
Тем временем Васька Клещ миновал два забора, проходной двор. Наконец безопасность. Васька остановился, стер пот и, важно размахивая чемоданом, пошел медленно.
— Вот Семен Семенович обрадуется, отвалит теперь сармаку, гуляй Васька Клещ.
Свидание было назначено в подвале.
Васька осторожно оглянулся и нырнул в черную дверь. Наощупь пробирался, обходя кучи мусора и кирпичей. В середине подвала была глухая комната без окон. В ней чуть брезжил свет. Васька вошел, на столе стоял фонарь, скупо освещая стол и темную фигуру. Ваське стало почему-то страшно.
— Семен Семенович, — окликнул он, — Семен Семенович.
Фигура оставалась неподвижной.
— Семен Семенович, да это же я, я, Васька Клещ.
Человек за столом словно очнулся от тяжелого сна и, схватив Ваську за руку, спросил:
— Ну как?
Это было настолько неожиданно, что Васька даже вздрогнул.
— Вот он. — С гордостью, осторожно, точно хрупкую драгоценность положил на стол чемодан.
Семен Семенович дрожащими руками потянулся к чемодану.
— Ша, — неожиданно резко пробасил Васька. — Руки прочь от чемодана, Семен Семенович, не куплено — не взято. Деньги вперед и сполна.
— Сколько?
— Как условлено было, пятьсот.
Человек поежился, достал бумажник, вынул аккуратно связанную пачку червонцев и бросил их на стол.
— Здесь пятьсот, можешь не считать.
— Зачем же,— невозмутимо промолвил Васька, — деньги счет любят.
Навалившись на чемодан грудью, мусоля пальцы, он считал долго, с чувством.
— Да скорей ты, — не вытерпел человек в сером пальто.
— Но-но, со счету не сбивай, — огрызнулся Васька.
Кончил, отвалился от чемодана.
— Правильно. Бери.
Человек осторожно взял чемодан, открыл застежки, но крышка не открывалась. Она была на замке.
— О черт, — выругался человек.
— Я его мигом открою, — успокоил Васька. Он достал гвоздь, ковырнул в замке, и тотчас же язычок замка щелкнул и прыгнул вверх. Человек в сером пальто отстранил Ваську и быстро откинул крышку. Крик похожий на стон вырвался из его груди. Чемодан был почти пуст. Кипа старых газет, брюки, пара полустоптанных ботинок, старый пиджак и сломанный надвое тяжелый бронзовый подсвечник. Вот и все, что лежало в нем. Васька Клещ в один момент нырнул во тьму и пошел по улице с твердой решимостью не возвращаться больше в подвал.
Человек в сером пальто сидел неподвижно, подняв воротник. Вдруг он резко встал.
— Ах, я дурак. Так оно и должно было быть. Это был не Драницин. Надо действовать.
Он швырнул в угол чемодан и тщательно забросал его мусором, нахлобучил кепку и зашагал к телеграфу.
В эту ночь в вокзал станции Градовск вошли двое военных в черных кожаных пальто. Носильщик нес следом два желтых чемодана.
— Николай, ты подожди, а я пройду к начальству, — проговорил высокий военный в очках. Когда он распахнул пальто, все увидели орден Красного Знамени на груди.
— Иди, — ответил второй, крепкий коротыш, доставая из портсигара толстую папиросу, — только поскорей.
Около кассы вилась очередь. Женщины в шляпах, едущие на курорт, солидные хозяйственники с портфелями, набитыми контрольными цифрами. Желчный кооператор, шестой день безрезультатно отправляющий свою семью в Москву. Окошечко было закрыто, и публика с нетерпением поглядывала на часы. Первая заметила двух военных Зиночка Телянина, жена старшего помощника второго заместителя заведывающего Окрзу.
— Видите, два внеочередных, — шепнула она соседке. — Шансы падают.